Александр Николаевич Островский впервые приехал в Щелыково весной 1848 года, когда сопровождал своего отца, Николая Федоровича Островского, и его семью от второго брака в приобретенное с торгов имение.
Поначалу Щелыково драматургу не понравилось, поскольку в своем воображении он построил иной, отличный от реального, образ. На второй день он обошел окрестности, поговорил с крестьянами, побывал на народном празднике, и разочарование сменилось полным восторгом. В дневнике Островского появляется запись: «Что за реки, что за горы, что за леса! Если бы этот уезд был подле Москвы или Петербурга, он бы давно превратился в бесконечный парк, его бы сравнивали с лучшими местами Швейцарии и Италии».
Драматурга восхищало и расположение усадьбы на возвышенности, и глубокие извилистые овраги, и открывавшийся от дома живописный вид. Понравился ему и господский дом – «как снаружи оригинальностью архитектуры, так и внутри удобством помещений». Вместо положенных по отпуску двадцати восьми дней Островский прожил в Щелыкове до осени, а впоследствии стал приезжать сюда регулярно, сначала в гости к отцу, затем к мачехе, Эмилии Андреевне фон Тессин.
В 1867 году Островский и его младший брат Михаил становятся владельцами имения. «Мы с братом купили у мачехи наше великолепное Щелыково; вот мне приют…, – сообщает драматург другу. С этого времени он приезжает сюда с семьей ежегодно и проводит в усадьбе от трех до пяти месяцев, с мая по сентябрь – начало октября.
Островский возлагал большие надежды на то, что имение будет приносить доход. Он с энергией берется за новое для себя дело: разводит породистый скот и заказывает семена, сооружает маслобойню и ремонтирует мельницу, лично наблюдает за сенокосом и уборкой зерновых, интересуется специальной литературой и сельскохозяйственными машинами.
Предметом особого внимания и заботы писателя был огород, служивший хорошим подспорьем для большого семейства. «…Без огорода для меня деревня ничего не стоит», – признается расстроенный уходом садовника Островский в письме к жене. В небольшой тепличке выращивали ранние огурцы, помидоры, различные сорта редиса и салатов, в парниках вызревали арбузы и дыни. На грядах наряду с традиционными овощами выращивались артишоки, спаржа, душистые травы.
Со временем драматургу становится все сложнее совмещать хозяйственные хлопоты с литературным творчеством, и он отходит от руководства имением, передав его в руки жены и управляющего.
Жизнь на лоне природы и деревенские развлечения шли Островскому на пользу. «…Приехал я сюда в очень незавидном положении…», – замечает он, – теперь, благодаря хорошему воздуху, а главное, купанью, я чувствую себя свежее». Драматург охотно совершал прогулки по парку, а утомившись, присаживался на любимую скамейку на краю склона к лугу и подолгу любовался видом на речку и дали. Увлекшись работой по дереву, мастерил полочки, вытачивал на станке табакерки, выпиливал лобзиком ажурные рамочки и разрезные ножи для бумаг.
Являясь большим любителем рыбалки, Островский проводил за этим занятием немало времени. Излюбленными местами рыбной ловли служили омут речки Куекши у мельницы и усадебный пруд с островком. Результаты неизменно фиксировались в дневнике: «Ловил в омуте, поймал щуку и 3 окуней, одного большого». Много удовольствия Александру Николаевичу и его гостям доставляла ловля неводом на реке Мере. Не пренебрегал драматург и охотой. Всей семьей ходили по грибы и ягоды, прихватив самовар, выезжали на пикник в Харинский луг.
«Как ни хорошо в Щелыкове, но одному все-таки скучно», – жалуется Островский в одном из писем. Желая поделиться с друзьями впечатлениями от любимой усадьбы, он настойчиво приглашает их приехать. Частыми гостями драматурга были актеры московского Малого и петербургского Александринского театров – супруги Михаил и Ольга Садовские, Николай Музиль, Надежда Никулина, Иван Горбунов, Федор Бурдин. Приезжали писатели Сергей Максимов и Егор Дриянский, драматурги Николай Соловьев и Петр Невежин, однажды, предположительно, навестил Островского и Николай Некрасов. В июле 1868 года гостил автор оперы «Гроза» композитор Владимир Кашперов.
Хлебосольный и радушный хозяин встречал всех, по свидетельству С.В. Максимова, «с необыкновенно ласковой улыбкой», удобно размещал в отдельно стоящем флигеле – доме брата Михаила, вкусно и сытно кормил. Общение было теплым и непринужденным, а атмосфера творческой: обсуждали литературные и театральные новости, слушали занимательные рассказы Островского, читали по ролям его новые пьесы, много импровизировали и шутили. В исполнении жены Островского, Марии Васильевны, звучали русские романсы и цыганские песни.
Особенно многолюдно и весело было в дни именин драматурга, на которые приглашался весь мировой съезд Кинешемского уезда. В течение нескольких лет Островский исполнял обязанности почетного мирового судьи Кинешемского мирового суда и служил гласным Кинешемского земства.
Первое время творческий труд в Щелыкове не был особенно интенсивным. «Два-три месяца весны и лета я посвящаю лечению, отдыху и занятиям, менее обременительным, и только с августа начинаю серьезную работу», – пишет Островский летом 1874 года. Постепенно творчество стало занимать все больше времени. «Я езжу не из Москвы в деревню, а из кабинета в кабинет», – сетует драматург, – и природу вижу только проездом».
Известно, что в Щелыкове Островский работал над девятнадцатью пьесами. Полностью здесь создана «Поздняя любовь». Почти целиком были написаны «На всякого мудреца довольно простоты», «Не было ни гроша, да вдруг алтын», «Последняя жертва», «Бесприданница», «Сердце не камень». Были начаты «Горячее сердце», «Лес», «Правда – хорошо, а счастье – лучше», «Таланты и поклонники», «Красавец-мужчина», «Без вины виноватые», завершены «Волки и овцы».
Здесь же шла работа над произведениями, написанными в соавторстве с молодыми драматургами П.М. Невежиным и Н.Я. Соловьевым, писались оперные либретто и театральные записки, делались переводы и переделки пьес европейских драматургов – К. Гольдони, Т. Чикони, П. Джакометти, В. Шекспира, М. Сервантеса.
«Каждый пригорочек, каждая сосна, каждый изгиб речки – очаровательны, каждая мужицкая физиономия значительна… здесь все вопиет о воспроизведении», – записывает Островский в дневнике. Щелыково стало для него не только источником вдохновения, но и давало фактический материал для пьес: услышанная мимоходом история могла подсказать сюжет, а сосед-помещик – стать прототипом персонажа пьесы. Общение с местными крестьянами обогащало знанием народной жизни и языка. Услышав меткое слово, пословицу или поговорку, драматург тут же заносил их в свою записную книжку, а затем нередко использовал в репликах героев.
2 июня (по старому стилю) 1886 года Александр Николаевич Островский скончался в кабинете усадебного дома от сердечного приступа. До последних минут своей жизни он трудился: работал над переводом пьесы В. Шекспира «Антоний и Клеопатра», читал журнал «Русская мысль».
Упокоился драматург недалеко от любимой усадьбы, на погосте Никольской церкви села Николо-Бережки.