Мемориальные предметы оказывают на посетителей музея особое эмоциональное воздействие. При их восприятии возникает чувство сопричастности миру человека, которому они принадлежали, происходит знакомство с его образом жизни, привычками, вкусами, интересами.
Многие современники А.Н. Островского вспоминали о его любви к пасьянсам. Один из них упоминает, что на письменном столе драматурга всегда лежали для этого «две колоды подержанных карт» [1].
«Надо освежить голову: потруднее какой-нибудь пасьянс разложить», – так, по свидетельству писателя Сергея Васильевича Максимова, говорил Островский, желая отдохнуть от напряженного труда по отделке пьес. Чтобы сосредоточиться перед работой, он также прибегал к этому занятию и знал очень много «тех и других способов подбора карт» [2].
Что касается игры в карты, то сам драматург ею никогда особенно не увлекался, но, желая развлечь гостей, составлял им компанию. В его письмах и воспоминаниях друзей и знакомых встречаются названия таких игр, как винт, преферанс, сибирка. В игре в винт Александру Николаевичу частенько не везло, и, отдавая проигрыш противникам, Островский восклицал: «Боже мой! Что это такое?.. Как я хорошо играю и … как при этом несчастно. Удивительно, необъяснимо, ужасно!» [3].
В усадебном доме драматурга в Щелыкове сохранилось два ломберных стола, которые и представлены в экспозиции, один – в столовой, другой – в кабинете. Название ломберного стола происходит от карточной игры ломбер. Прямоугольная столешница такого стола, раскладываясь, превращалась в квадратную, открывая игровое поле, затянутое зеленым сукном. На сукне мелом записывались ставки, делались подсчеты. Цифры стирались потом специальными щеточками.
Особенно выразителен стол в кабинете. Внучка драматурга Мария Михайловна Шателен вспоминала, что он там всегда и стоял. Края столешницы и подстолья фигурные, ножки типа «кабриоль» изящно выгнуты и украшены резьбой вверху и внизу. Стол облицован шпоном красного дерева и ореха, цвет которого хорошо оттеняется полировкой.
Как всякий творческий человек Александр Николаевич отличался наблюдательностью, которая проявлялась в любой ситуации. Знакомый драматурга Владимир Михайлович Минорский заметил, что во время карточной игры Островский внимательно следил «за всем окружающим, и все его наблюдения с необычайной яркостью и точностью запечатлевались в его памяти…» [4]. Подмеченные манеры, особенности поведения, интонации, – все до поры до времени складывалось в творческую копилку, превращаясь позднее в яркие образные штрихи в характеристике того или иного героя.
На фото: Стол ломберный. Россия, XIX век.
Чернова Л.А.
____________________________________________________________________________________________________________
[1] А.Н. Островский в воспоминаниях современников / под общ. ред. В.В. Григоренко и др. – М.: Худ. литература, 1966. С. 227.
[2] Там же, с. 97.
[3] Там же, с. 361.
[4] Там же, с. 311.