В Крыму А.Н. Островский был всего один раз, в июле-августе 1860 года, сопровождая своего друга, актера А. Е. Мартынова, которому врачи в связи с его тяжелой болезнью (туберкулез) посоветовали провести летние месяцы на юге. Островский планировал, учитывая состояние Мартынова объехать «на пароходе почти весь Крым» (с остановками в Евпатории и Севастополе), о чем писал из Одессы П.М. Садовскому и С.С. Кошеверову
Путь на юг лежал через Воронеж, который запомнился утопающим в роскошной зелени кленов и пирамидальных тополей. «Воронеж нам очень понравился, - признавался драматург, - такого миленького и чистенького города я не видывал!.. Долго я помнить буду о Воронеже!» Не оставляет он без внимания и картину, открывшуюся по пути на юг. Ему пришлись по душе и необъятные черноземные просторы, и люди их населявшие. При этом Островский отмечал: «Женщины отличаются красотой и самым живописным костюмом, начиная от Воронежа и до Белгорода…».
В Воронеже Островский и Мартынов пробыли более недели, и это время было весьма насыщенным. Драматург посещал спектакли, встречался с деятелями культуры, стал почетным гостем на приеме губернатора Дмитрия Толстого – большого поклонника его творчества. Упоминает Островский в письмах и о поэте Иване Никитине, которого назвал «очень дельным и милым, но болезненным господином».
По пути на южное побережье путешественники останавливались в Харькове и Одессе. Одесса показалась Островскому каким-то диковинным городом - легкомысленным и веселым, где мелькают греческие и французские вывески, звучит итальянская речь. «Одесса, - отмечает драматург, - это печь: сорокаградусные жары, ни одной капли дождя, адская пыль - все это едва переносимо для здорового человека, а для больного чахоткой убийственно». Островский, несмотря на чудовищную жару, чувствовал себя прекрасно, каждый день купался в море и скоро так разохотился, что однажды переплыл порт, чем всегда потом гордился.
География путешествия Островского по Крыму обширна: Евпатория, Севастополь, Ялта, Алупка, Ореанда, Гурзуф, Бахчисарай. Не обошел своим вниманием А.Н. Островский и загородные окрестности: Дерекой, Ливадия, Чуфут-кал, Балаклавский Георгиевский монастырь, где молился за живых и мертвых.
Посещение легендарного Малахова кургана, после недавней Крымской войны, вылилось в пронзительные авторские строки: «…Был в несчастном Севастополе. Без слез этого города видеть нельзя», «я сорвал на Малаховом кургане цветок, он вырос на развалинах башни и воспитан русской кровью…».
Впечатления о Крыме, оставленные в дневниковых записях писателя не многословны, но удивительно живописны: «на южном берегу рай», «поездка ночью – кузнечики - светящиеся червячки-огни на море – освещенные дачи» и т.д.. Бахчисарай остался в его памяти таким: «Бахчисарай. Минареты. Дворец при луне». И в лирической сказке «Снегурочка» Островский вложил в монолог Весны-Красны воспоминания о счастливых долинах юга с матовой пуной на минаретах.
Судьба харьковской актрисы А.Е. Быстровой (Рорзановой) найдет отражение в образе Негиной; упоминаемый в дневнике драматург С.И. Турбин окажется одним из прототипов Мелузова в «Талантах и поклонниках».
В начале 1883 года обострились недомогания А. Н. Островского. Личный врач драматурга, профессор А.А. Остроумов, посоветовал ему «для поправления здоровья» поехать на юг. Островский планировал поездку в Крым. Однако по определенным причинам поездка эта не состоялась. Вместо нее он присоединяется к брату, М.Н. Островскому, отправлявшемуся в служебную командировку на Кавказ.