Васильев учился в московской театральной школе, в 1844 году был принят в труппу Малого театра. Первоначально играл исключительно в водевилях и почитался молодым комиком и простаком. Комизм его, яркий и заразительный, никогда не опускался до грубости и буффонады. Даже в водевильных ролях актер умел находить и передавать черты жизненной правды. Позднее он подошел к исполнению ролей в комедиях Островского, в которых развернулся его талант и которые составили прочную основу его славы.
Истинное торжество Васильева начинается с роли Бородкина в спектакле по пьесе Островского «Не в свои сани не садись» (1853). «После одной из фраз героя театр зашумел, раздались аплодисменты, в ложах и креслах замелькали белые платки», – вспоминал актер Горбунов. «Это не игра, это священнодействие», – сказал один из зрителей, верно выражая мнение театрального большинства.
Об игре Васильева писали, что в роли Бородкина он «сразу показал, какой запас наблюдательности, внутреннего чувства народного юмора и колорита заключала его натура». С водворением в репертуаре Островского для актера начиналась блестящая пора. Таланту его была дана достойная пища. По признанию такого судьи, как Пров Садовский, Васильев был не только прекрасным Хлестаковым, но и единственным. Начиная с комедии «Не в свои сани не садись» ни одна пьеса Островского не ставилась без участия Сергея Васильева.
Для Васильева, как и для Прова Садовского, в пьесах Островского было только одно амплуа – человека правдивого характера, какую бы роль артисты не исполняли. Каждое новое исполнение раскрывало новые грани неиссякаемого, поразительно правдивого, жизненного таланта Васильева, вызывая восторг и слезы зрителей. Исключительная впечатлительность артиста, жившего переживаниями героя, делала волнующей его жизнь на сцене.
Всего в пьесах Островского С. Васильев исполнил восемь ролей: Бородкина («Не в свои сани не садись»), Милашина («Бедная невеста»), Лисавского («Утро молодого человека»), Разлюляева («Бедность не порок»), Васи («Не так живи, как хочется»), Андрея Брускова («В чужом пиру похмелье»), Бальзаминова («Праздничный сон – до обеда»).
16 ноября 1859 года в свой бенефис актер сыграл Тихона в спектакле «Гроза». Некоторые театральные критики и оставившие мемуары зрители ставили его в этой роли даже выше Мартынова. Васильев исполнил роль с подлинным трагизмом, представив измученного, глубоко страдающего Тихона. Это была последняя роль актера.
Начиная с 1855 года Васильев стал слепнуть, через пять лет он вынужден был уйти со сцены. В последний раз на сцену актер вышел 27 января 1861 года, когда ему, уже слепому, был дан прощальный бенефис. Островский в застольной речи сказал, что в Васильеве «он нашел самого желанного исполнителя, одного из тех исполнителей, которые редко выпадают на долю драматических писателей, и о которых они мечтают, как о счастии».
Драматург говорил о своей творческой близости с Васильевым, обращаясь к нему со словами благодарности: «С первого вашего выхода в моей первой комедии мы поняли, что нам суждено идти вместе одним путем, и мы шли, не разлучаясь до последнего времени».
17 июня 1862 года Сергей Васильевич Васильев умер, не дожив и до тридцати пяти лет. Позднее Островский говорил: «Из покойного Васильева, считавшегося водевильным актером, мое чтение, мои советы и мой репертуар сделали достойного соперника Мартынову».
Изображения (из собрания музея):
- Портрет С.В. Васильева. 1850-е-начало 1860-х гг.