Мочалов Павел Степанович (1800 – 1848) - актер Московского Малого театра, трагик, представитель романтизма. Родился в Москве в актерской семье, учился в частном пансионе братьев Тарликовых. По словам С.Т. Аксакова, шестнадцатилетним юношей обнаружил «необыкновенный талант, бездну огня и чувства». Ко дню открытия Малого театра Мочалову, уже семь лет выступавшему до того на московской сцене, было 24 года. На первых шагах творчества отдал дань классицизму.
О Мочалове, как об актере-романтике, заговорили, когда он начал играть в пьесах Шиллера: Карл Моор («Разбойники», 1829), Фердинанд («Коварство и любовь», 1829). Вместе с героями Шиллера Мочалов вывел на сцену и героев Шекспира. Мочаловский Шекспир зажил на московской сцене жизнью бурной, молодой, темпераментной, потрясая зрительный своим жизнелюбием: Отелло («Отелло», 1837), Лир («Король Лир», 1839), Ричард III («Ричард III», 1839), Ромео («Ромео и Джульетта», 1841). Крупнейшим созданием Мочалова был образ Гамлета («Гамлет», 1837).
Павел Мочалов отличался неповторимым стилем игры, который отмечали все его современники. Так, например, главной его особенностью были неожиданные эмоциональные переходы артиста из одного душевного состояния в другое. Не обладая яркой театральной внешностью (средний рост, сутуловатые широкие плечи, но красивое лицо и выразительные глаза, сильный и могучий голос), Мочалов, однако, создавал на сцене образы, которые потрясали зрителя своей силой и динамичностью.
Еще одной особенностью актера являются «мочаловские минуты» – кульминации артистического вдохновения. Дело в том, что Мочалов практически никогда не вел роль ровно, чаще всего «из рук вон плохо», но в ходе действия он вдруг произносил две-три фразы, которые поражали зрителя и срывали гром аплодисментов. Зрители приходили на спектакль ради этих «минут». Однако, современники, отдавая должное масштабу его дарования, сходились во мнении, что он был зависим от «вдохновения», вне которого его творчество блекло.
Мочалов появлялся в разных ролях, его герои жили в разное время, принадлежали к разным сословиям, но почти всегда он ставил вопросы своего времени. Поэтому актер-романтик мало заботился о соблюдении исторической верности в костюме и гриме. Хорошо сыграть роль значило для него хорошо и верно прожить ее на сцене. «Горение живым образом», как писал А.И. Южин, и было существеннейшим свойством искусства Мочалова.
Игра Мочалова нравилась далеко не всем его современникам. Представителей т.н. высшего света раздражали его вольнолюбивая натура: артиста пытались как-то «облагородить», укротить, приблизить к «порядочному обществу». Но именно это качества привлекали к Мочалову других его современников.
Горячим поклонником и пропагандистом искусства Мочалова был В. Г. Белинский. Он вспоминал, что во время спектаклей с Мочаловым забывал, как его зовут. Его талант высоко ценили Н.В. Гоголь, М.Ю. Лермонтов, И.С. Тургенев, А.Н. Островский.
А.И. Герцен писал: «Щепкин и Мочалов, без сомнения, два лучших артиста изо всех виденных мною в продолжение тридцати пяти лет и на протяжении всей Европы. Оба принадлежат к тем намекам на сокровенные силы и возможности русской натуры, которые делают незыблемой нашу веру в будущность России».
Большим желанием Мочалова было вместе с героями Шекспира и Шиллера вывести на сцену и героев русской литературы, русской жизни. Он настойчиво добивался возможности сыграть роль Арбенина в «Маскараде» Лермонтова, но цензура не разрешила постановку. Как хотелось сыграть ему роль Ивана Грозного! А сыграл лишь Чацкого в первой постановке в Москве комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума»(1831). В его игре была раскрыта трагичность судьбы мыслящего человека в условиях крепостнической России.
Сначала он отказывался от этой роли, утверждая, что он, трагический актер, не справится с ролью в комедии, что у него нет данных для того, чтобы раскрыть этот образ во всей сложности. В беседе с М.Д. Львовой-Синецкой он говорил: «…Чувствую себя не в своем амплуа, не на своем месте: эта развязность Чацкого, игривая болтовня, смех, его язвительные сарказмы, блестящие остроты с неподдельными веселостью и шуткой, – да я никогда подобных ролей не играл и не умею играть». На первых спектаклях Мочалов не всегда создавал тот образ, который задумывал. Но со временем мочаловское исполнение Чацкого приобретало идейную направленность и художественную завершенность.
Имел успех в главных ролях произведений А.С.Пушкина, переделанных для сцены, сыграв роли хана Керим-Гирея («Бахчисарайский фонтан»), Алеко («Цыганы»). В перечне ролей, сыгранных Мочаловым, числится и роль Мочалова в водевиле Д. Ленского «Павел Степанович Мочалов в провинции».
Написал для сцены драму «Черкешенка», в которой в 1840 г. сыграл роль Джембулата – человека высокой чести и долгу. Осталась незаконченной пьеса «Павел и Иван на возвратном пути из Сергиевой лавры»
Мочалов, как и многие актеры Малого театра, выступал и на литературно-художественных вечерах и в концертах. Он, например, любил читать на этих концертах созданную им драматическую композицию по стихотворению Пушкина «Чёрная шаль» под музыку Верстовского. Читал он и стихи популярного в то время Козлова.
К 1840-м годам тема одинокого бунтарства, на волне которой Мочалов раскрыл свой талант, перестала быть востребованной временем. На подмостках утверждается эстетика «натуральной школы» с ее вниманием к реалистическим подробностям, изобразительному ряду, точным социальным характеристикам, вдумчивому анализу, более естественной манере исполнения. Его сценическая техника не соответствовала этим требованиям. Актера никогда не вдохновлял маленький, приземленный «человек среды».
Пережив свою блестящую славу, актер скончался 16 марта 1848 в Москве в одиночестве, забытый даже бывшими горячими поклонниками.
Ожимкова В.В.